Иллюстрация (должна была быть Алексаша, но что-то тут не то))

                      Глава пятая.

 Проснулась в холодное, промозглое, пасмурное, неприятное и противное утро. 

 Сначала не поняла, что произошло и где я.

 Потом только с тяжестью вспомнила, где я и почему я не дома… Полезла в рюкзак. Фанерного ящика не было. Почему все так плохо? 

 Снова дрожат губы… Нет уж, не дам себе разреветься — папа бы не стал! И дядя Дима тоже. Судорожно проглатываю комок, образовавшийся в горле. Утыкаюсь в подушку. Потом смотрю на настенные часы. Пять утра. Умереть-уснуть. встанем в 6. У меня еще почти час. Но, Боже мой, как скушно… Спать не получается. Думать в одиночестве — риск заплакать. Решено. Тяну руку через ряд.

-Кса-аня...-говорю тихо-тихо, трогая подружку на плечо. Не просыпается. Пробую еще раз. нет. Вдруг слышу голос из другого ряда:

-Не буди, девочка! — говорит чей-то тихий и твердыйт голос. На меня смотрит в упор та самая брюнетка, наблюдавшая за мной на линейке.

-А что ты решаешь что мне делать? — вспыхиваю я как пламя. 

-Это банальное уважение, знаешь ли ты...

-О, ты бы представляла, как мне больнои грустно! — восклицаю я.

-И мне, — спокойно отвечает однокласница.

-У меня родителей нет, — не сдаюсь я. Глаза наполняются слезами.

-У меня тоже… папы, — все тоже гребанное спокойствие, которое уже начало раздражать.

-Соболезную. А почему?

-Давай не будем кричать через всю казарму? — ядовито прошипела она.- Счас, переберусь к тебе.

Спустя минуту она уже оказывается у меня на постели. Мы с ней изучаем друг друга. Она, бесспорно, красивая. Черные волосы, гиганские темные глаза. Лицо у нее неправильное, но красивое. на губах насмешливая улыбочка. Она немного дрожит — в комнате ведь холодно. Сперва изучаем друг друга. Потом я спрашиваю как ее зовут.

-Алексаша Салем, — представилась девочка.-А ты — Алиса Каменьева, верно? Я вчера слышала.

-Да...

Потом мы очень долго болтаем. Я изливаю ей душу насчет родителей:

-… Они умерли по очереди — сперва папу застрелили те приступники, -говорю я прерывающимся голосом, — а мама ехала домой и умерла от разрыва сердечного приступа… По дороге...- сглатываю судорожно, — я на похоронах не была — как узнала о гибели, мне плохо стало и месяц пролежала в постели, поначалу бредила… Потом очнулась, встала и довольно сносно себя чувствовала. пару месяцев обучалась на дому — боялись меня в школу отправлять… А теперь вот я здесь… Одна, никого… И с родителями не поговоришь, — об игре я ей тоже рассказала, — все смеятся начнут...- и, не выдержав больше, реву… Она не гладит меня по голове, не утешает. Просто дает мне выплакаться. Потом говорит твердым голосом:

-Да, тебе пришлось тяжело… Но ты все вынесешь, понимаешь? Ведь ты не такая слабая, не такая тряпочная куколка, какой кажешься, верно? Да, ты не такая. Ты сильная. А за полосой горестей всегда приходит счастье. Запомни это. А теперь перестань плакать — слезами не поможешь, да и для глаз вредно. 

-Я справлюсь… Саша, давай дружить? — предлагаю я в порыве какого-то нового чувства.

-Алексаша, — поправляет она холодно. Кажется, сейчас она ответит «нет», но она говорит:

-А на дружбу с тобой я согласна, Алиса...

Тут чертова пробудка и Алексаша убегает от меня. Теперь мы — подруги.